Тут была явная отсылка к конфликту вокруг судебной власти, когда часть американской элиты переняла риторику протестующих против реформы судебной системы израильтян, отождествивших позицию верховного суда с самим существованием демократии в этой стране.
Пост также упомянул второй принципиальный момент, а именно то, что Израиль не может позволить себе подрыв политической стабильности в регионе. Важным элементом построения этой стабильности является достижение политического решения, позволяющего создать отдельное и жизнеспособное палестинское государство.
Подписывайтесь на наш фейсбук
Пост обратил внимание на рост симпатий к палестинцам в американском обществе, особенно среди молодого поколения, и на то, что среди всех опрошенных больше всего сторонников именно такого решения проблемы - сосуществование двух государств. Это означает, что в будущем всё больше и больше американцев не захотят давать правительствам в Иерусалиме
карт-бланш на какую-либо политику, и если это так, то возможный, со временем конец «особых отношений» может получить с одобрение общественности.
В других текстах приводились дополнительные аргументы относительно того, почему продолжать эти отношения в том же формате, что и сейчас, может быть бессмысленно. Их авторы писали, что Израиль — богатая страна, и её финансовая поддержка потеряла смысл. Кроме того, это страна с ядерным оружием и сильной и боеспособной армией, так что в военной поддержке она тоже не нуждается. Тем более, что возможный кризис вокруг Тайваня может задействовать американские силы и ресурсы в таком объеме, который трудно себе представить и дать ему разумную оценку.
Вот мы и подошли к еще одной причине, по которой вернуть гармоничные отношения между Иерусалимом и Вашингтоном будет непросто. Это фундаментальный поворот в американской политике. Становится всё более очевидным, что Ближний Восток теряет то первостепенное значение, которое он имел для США на протяжении многих десятилетий. В значительной степени это связано с постепенной утратой весомости торговли сырой нефтью, которая так долго была кровью мирового экономического оборота.
Гигантские деньги, которые администрация Байдена вливает в энергетическую трансформацию, приведут к тому, что в ближайшие десятилетия ближневосточная нефть перестанет играть такую же фундаментальную роль, как в 1970-х, когда ОПЕК перекрыла кран и вызвала глобальный кризис. Сейчас полезные ископаемые, необходимые для производства электрических батарей и солнечных панелей, все чаще становятся эквивалентом нефти, и они находятся в других местах, а доступ к ним контролируют другие страны.
Возможно, именно этот процесс заставил Вашингтон так спокойно относиться к спонсируемой Китаем сделке Ирана с Саудовской Аравией. Возможно, именно поэтому президент Байден мог позволить себе такое откровенно враждебное отношение к саудовскому правителю, которого он — еще до избрания президентом — называл изгоем.
Для США Китай стал самым важным приоритетом, и в Конгрессе существует двухпартийный консенсус по этому поводу. Элементом соперничества с Китаем является противодействие России на Украине, что потребовало возобновления участия в европейской политике.
Таким образом, происходит двусторонний процесс: Америка из самого верного союзника Израиля становится просто союзником, а Израиль из незаменимого союзника Америки в ключевом регионе мира становится лишь важным союзником в этом регионе, а сам регион также постепенно переходит в разряд просто важных регионов.
Американцы были не единственными, кто выражал озабоченность состоянием демократии в Израиле. Призывы поддержать протесты появились и в Европе. Частным примером тому является появившийся на сайте аналитического центра Центра европейской политики текст, несколько «криво» доказывающий, что «поддержка демократических ценностей не является вмешательством во внутренние дела».
Однако само обращение было тут не самым важным, поскольку по своей сути оно не отличалось от многих подобных призывов к сохранению демократии, появившихся во многих местах в начале года, важным было одно слово, прозвучавшее в конце обращения. Обращение завершилось призывом к Евросоюзу не играть роль наблюдателя в этом споре. Авторы текста использовали слово «свидетель», которое обычно используется в контексте исследования Холокоста, когда, по мнению одной из исследовательских школ, участники событий делились на три категории: «исполнители, жертвы и зрители», то есть: «виновники, жертвы и свидетели».
Невозможно устоять перед впечатлением, что авторы неявно намеревались добавить драматизма в нынешнюю ситуацию и подтолкнуть Европу к действию еще и путем создания морального рычага, связывающего нынешнее отношение политиков к этой ситуации с тем, что происходило в прошлом. Это прозвучало немного фальшиво или, как минимум, очень тревожно.
Либералы любят хорошо поесть
Самой большой угрозой для Израиля является, конечно же, Иран. Риторика его лидеров, которые десятилетиями твердили об уничтожении Израиля, или «великого сатаны-сторожевого пса Америки», в последнее время приобрела тревожную правдивость. Если иранские политики, кричащие об уничтожении Израиля в то время, когда в их распоряжении были лишь танки и карабины, вызывали скорее сочувствующую улыбку, то политики, говорящие то же самое в момент, когда их страна действительно приближается к обладанию ядерным оружием, звучат совсем иначе.
Я не собираюсь изображать из себя пророка и судить, является ли стремление Ирана заполучить ядерное оружие просто стремлением защитить свою страну от возможного нападения, как утверждают многие наблюдатели. Мне важно, чтобы это стремление является фактом. Ядерная сделка 2015 года лишь задержала процесс приобретения расщепляющихся химических элементов, а не предотвратила его. Рано или поздно Иран сможет производить ядерные боеголовки, и у него уже есть ракетные технологии. Тогда Иерусалим и Тель-Авив столкнутся с угрозой уничтожения.
Это, собственно, и был процитированный в начале призыв «готовиться к войне». Израиль уже однажды успешно остановил ядерную программу во вражеской стране, в 1981 году, атаковав реактор истребителем. Потом был Ирак. Возможно, подобная акция в настоящее время планируется в штабе вооруженных сил в Тель-Авиве, хотя технологическое отставание между израильской армией и армиями стран региона с тех пор значительно сократилось и риск проведения такой операции значительно выше .
Однако голоса, призывающие к нападению до того, как Иран получит возможность нанести удар, набирают силу, и может оказаться, что руководство страны окажется перед дилеммой, аналогичной той, что стояла перед Шестидневной войной в 1967 году.
Однако тогда, менее чем через 20 лет после создания государства, социальная сплоченность Израиля и готовность действовать в защиту независимости находились на совершенно ином уровне. Теперь уместно вернуться к фундаментальному расколу, выявленному конфликтом вокруг реформы судебной системы в начале этого года. Расколу, которое Майкл Орен, которого я процитировал ранее, назвал «тектоническим».
Суть его заключается в том, что светские потомки выборовших государство сионистов всё больше отступают. Это те, кто на вопрос, как они празднуют Песах, говорят, что им нравится этот праздник, потому что они любят хорошо поесть.
Такой подход вызывает ужас у религиозных евреев. Обе стороны называют себя евреями, имеют одинаковое происхождение и гражданство, но всё чаще относятся друг к другу как к чужакам. Первые служат в армии, защищающей всю страну, а вторые освобождены от военной службы.
Ортодоксы не воюют
В книге «Иерусалим», на страницах, содержащих описание военного положения в месяцы, предшествовавшие провозглашению создания Израиля, её автор Саймон Себаг Монтефиоре пишет, что «в начале 1948 года еврейский квартал Старого города находился в осаде, и оборону затрудняло большое количество ортодоксальных евреев, не участвовавших в бою». Город Давида защищали 213 бойцов Хаганы, Иргун и Пальмаха. Из подробного донесения Монтефиоре видим, что 39 из них погибли и 134 получили ранения. Из 27 существовавших там синагог 22 были разрушены.